Автор: Суметра
Пейринг/персонажи: Мицуки/Масару, Шото/Изуку, Кацуки/Эйджиро
Категория: джен, минимум слэша и гета
Рейтинг: G
Жанр: эксперимент, фентези!ау, стеб
Размер: Миди
Предупреждения: оос, ожп
читать дальше
История эта об одном русале, о любви и осьминоге.
На краю Пустынной поляны, где не росло ни одной водоросли и не плавали рыбы, в скале, черной как ночь, что походила внешне на огромную пасть морского чудовища, жила восьминогая ведьма. И поговаривали морские жители, что взяв свою цену, могла она сотворить несотворимое: превратить ската в акулу, черное сделать белым, а русалке приделать ноги.
И приплывали к ней юные жемчужины подводного царства, и посещали ее мускулистые красавцы со всех уголков океана, и просили они, совершенно разные между собою, всегда одного и того же - обратить свою рыбью плоть в человечью.
Но была ведьма справедлива, да проказлива - совершив свое темное таинство, всегда забирала она у своих посетителей одно из пяти органов осязания - объясняя это уплатой долга за ее могучее колдовство.
А после, как любили чесать языки чешуйчатые обитатели, вызывала она ураган, что отправлял уже-не-русалок на берег скалистый, да чужеродный.
И с тех пор об этих беднягах, что пали от силы своей глупой наивности, никогда больше никто не слыхал - ни друзья, ни семья, ни знакомые. Лишь восьминогая продолжала наблюдать за ними из пучин океана.
И коли она была довольна увиденным - то возвращала ими потерянное, будучи злобной, но честной.
И может быть немного одинокой.
***
Так проплывали месяцы ее обособленной жизни в закрытой от других морских обитателей раковине.
Утекали года.
И уплывали часы песчинка за песчинкой…
Пока однажды в трещину ее каменного панциря не пробрался один русал.
Он был никем. Не выделялся ни телом, ни красотой, ни бесполезным человеческим золотом, что так любили ей преподносить в качестве дара.
Он был всего лишь очередной океанской рыбешкой, что вместо человеческих ног вдруг запросила ее любви.
Испугалась тогда ведьма подобной странной просьбы.
Натравила на подозрительного русала своих мурен, и выгнала его вон из черного замка.
Думала восьминогая, что получив отворот-поворот вернется тот вновь в русалочью столицу. Но нет - разбил лагерь на Пустынной поляне, прямо посреди белой пустыни, и давай перебирать там песчинки.
Выглянула восьминогая из замка через некоторое время, а он уже протягивал ей ожерелье, собранное из разноцветной гальки. Смеясь, что и не такой уж пустынной Пустынная поляна оказалась. Смутилась ведьма такому жесту, обхватила его всеми восемью щупальцами, да утащила странного русала к себе в замок.
***
- А что потом?
- А что потом? Начали убираться в пещере по очереди. По выходным выбирались на поверхность, притворяясь людьми, а в будни выгуливали мурен, ну и мелочь собственную заодно, - шумно засмеялась женщина, ласково гладя малышку черным щупальцем по голове.
- Какой-то неправильный конец у сказки, - фыркнуло в ответ чадо. - И где же здесь "и жили они долго и счастливо"? Какая-то скукота в конце.
Ее мать снова рассмеялась.
- Может быть так и есть.
В проеме двери быстро мелькнул темный силуэт, и женщина тут же переключилась на него.
- Кацуки! Я тебя видела, живо сюда. В кой-то веки посидишь с сестрой.
В проеме показалась недовольная светловолосая голова.
- И в последующие десять лет ее не видел бы.
Ребенок в ответ показал парню язык. Женщина хмыкнула.
- Еще раз вякнешь подобное, и я положу вас спать сегодня вместе.
Девочка недовольно захныкала, совсем не радуясь семейному воссоединению.
Кацуки же раздраженно закатил глаза, прислоняясь к стене.
Наказав старшему сыну дорассказать прошлую сказку, восьминогая уплыла на кухню. Парню не оставалось иного выбора кроме как сесть на ее место.
- Одна морока с вами, блин. Эй, мелочь, че за начало-то было?
- История эта об одном русале, о любви и осьминоге, - процитировал начало прошлого рассказа ребенок.
- Значит, слушай сюдя, мелкотня...
***
Жил в море осьминог. Упер от родителей он еще в пятнадцать лет, ибо жили они в пиздец какой глуши. Хотя дом их был еще ничего по сравнению с этими позолоченными русалочьими хоромами, где даже сесть посрать было негде.
Да, звали этого осьминога Бакуго Кацуки - и он просто изнывал от окружающей скучной рутины.
Конечно, он мог в любой момент обратиться человеком... но в этом совершенно не было никакого смысла. Разницу между морем и сушей осьминог принципиально не видел, наблюдая придурков и там и здесь.
И изнывал бы он от скуки и далее, если бы однажды к нему с просьбой не обратился один русал.
По рассказу этого убогово выходило, что влюбился тот без памяти в человеческого принца, что по вечерам читал вслух книгу у самого края моря на песчаном берегу.
- Любовь по гроб жизни, сожри вас обоих акула, - высокомерно выдохнул Бакуго, раздраженно закатывая глаза.
Подобные слезливые истории какого-то черта рассказывали ему по десять раз на дню.
Дело обстояло в том, что треклятая ведьма вздумала ни с того ни с сего свалить от своих прямых магических обязанностей, и, барракуда их всех раздери, с этого момента все рыбьи головы разом повадились вешаться на него.
Включая и этого, разночешуйчатого.
И сначала Кацуки хотел было послать его в далекие дали жрать морских ежей, как и многих других до этого… но кое-что его все же зацепило.
Этот русал - Тодороки Шото, являлся не последним лицом в здешних водах и был печально знаменит тем, что напоролся в детстве на хищную рыбу. Поэтому с тех пор ходил с огромным шрамом на пол-лица.
И смотрел Бакуго на Двумордого, чья рожа выглядела страшнее ебала мурены.
И снизошло внезапно на его светлую голову, что понаблюдать за страданиями этого Тодороки будет весьма забавно. Так что особо долго над этим не раздумывая, взмахом черного щупальца исполнил восьминогий желание русала, превратив того в человека.
Чужой голос легким светлым пятном лег ему на ладонь.
Чтобы Тодороки жизнь икрой не казалась, а как же иначе.
Стоило бывшему русалу исчезнуть на берегу человеческого мира, как Кацуки отправился следом за ним.
Ведь, с этим парнем он планировал, наконец, оттянуться по полной!
***
Внешний мир встретил его до сих пор непривычной тяжестью гравитации на тело и кошмарной болью в ушных раковинах из-за смены давления.
Но Бакуго стойко игнорировал эти раздражающие факторы. Не в первой все-таки.
Человеческий мир являлся ужасно неудобным сам по себе - по коже мурашками гулял холод, в ушах звенели резкие звуки, а жабры временами пощипывало ветром. Однако он признавал, что на поверхности были и свои плюсы. К примеру, огонь. Чертовски потрясающая вещь, доступная только двуногим.
***
Оранжевое пламя яркими искрами потрескивало в камине таверны, где Кацуки остановился на ближайшие несколько дней. Достать деньги, одежду и пропитание для него никогда не являлось особой проблемой.
Людишки вокруг остервенело базарили о новом законе, что недавно принял их местный принц, судя по рассказам, надежда и опора здешних земель.
- И каков из себя этот человек? - хмуро спросил Бакуго у одного из не очень трезвых постояльцев. Тот расплылся в блаженной улыбке, и поведал милую историю про младшего наследника королевства.
Что если бы однажды солнце ни с того ни с сего вздумало бы упасть с небес, оно непременно превратилось бы в Мидорию Изуку, и светило бы всем с земли.
От подобной сахарности Кацуки сразу же захотелось проблеваться, и он заказал у официантки еще пива, чтобы уж наверняка.
В уголках его уплывающего мутного сознания пускало пузыри плохое предчувствие.
***
Все его будущие надежды на развлечение отныне покоились под раковиной мидии.
То, что он видел сейчас, являло собой весьма премерзкую картину.
Второй день.
Второй, черт побери, день, а эти двое - Тодороки Шото и Мидория Изуку уже сидели под каким-то человеческим растением с красными плодами и блаженно ворковали друг с другом.
Ворковали! Даже притом, что один из них, блять, был немым.
Как это вообще возможно? Где же классовое неравенство или непонимание подачи информации?
Видимо некоторые придурки просто слишком тупы, чтобы страдать - заключил Кацуки.
Кто-то наступил ему на ногу, и он раздраженно зашипел, упорно пытаясь справиться с желанием обратить всех двуногих на базаре в морских чаек. Все равно оба вида воспроизводили совершенно одинаковые звуки - не различишь.
В этом месте он упорно разыскивал растение с названием перец. Он еще в прошлую свою вылазку осознал, что эта красная хрень просто убойная штука, ради которой вполне можно было перетерпеть все неудобства человеческой жизни, вроде денег или одежды - таких необходимых, но при этом ненужных вещей чужого мира.
***
Пока Тодороки вполне благополучно работал в королевском замке уборщиком, Кацуки прохлаждался на берегу моря с человеческими книгами.
Да время от времени наблюдал через морскую пену за делами разночешучатого.
У того все шло даже слишком хорошо... до этого самого момента.
Тодороки вместе с принцем сидели на краю озера в роскошном дворцовом саду.
Мидория, ссутулившись, клонился вперед и с потерянным видом глядел на воду. Шото с осторожностью дотронулся до его плеча.
- Мой отец устроит фестиваль через несколько месяцев, - тихо произнес принц, отрывая свой взгляд от синей глади. В его зеленых глазах поблескивало сожаление. – А того, кто выйдет победителем на этих соревнованиях он планирует назначить моим рыцарем - человеком, что будет обязан не отходить от меня ни на шаг… - он замолчал. - Я боюсь, когда это случится, мы больше не сможем сидеть вот так вместе, вдвоем. Мне очень жаль, Шото, - Мидория слегка натянуто улыбнулся.
Тодороки не сводил с его грустной улыбки внимательного взгляда.
Бывший русал был готов прожить без голоса всю оставшуюся жизнь, и специально устроился работать в замок, чтобы они с этим человеком смогли в один день встретиться. Смогли хоть раз поговорить.
И Тодороки не собирался вот так просто, без боя, отдавать Изуку кому бы то ни было.
Он бережно обхватил чужое лицо ладонями, стараясь невербально передать всю свою решимость. Мидория удивленно распахнул глаза.
- Ты же не серьезно? - еле слышно прошептал он.
Шото мягко улыбнулся.
Их отражения на воде покрылись рябью.
Кацуки ликовал.
- Значит фестиваль, - скалил он зубы в улыбке. - Наконец хоть что-то интересное намечается!
***
План был прост.
Победить Двумордого в честном поединке. Выиграть фестиваль. Полюбоваться на плаксивую рожу недо-принца. Разбить вечно равнодушное лицо Тодороки. Стать рыцарем, а потом...
Потом он что-нибудь точно придумает.
Поэтому в данный период своей жизни Бакуго учился обращаться с мечом у одного кузнеца. Тот снисходительно называл Кацуки некультурным рыбацким плебеем и шлепал концом деревянной палки по спине.
Бакуго в ответ злобно рычал, что когда-нибудь непременно скормит Айзаву муренам на обед.
Тот лишь лениво замечал, что ненавидит воду, а в море уж тем более никогда не зайдет.
И снова тыкал оступившегося ученика палкой.
***
Тодороки тоже стойко обучался искусству боя на мечах у дворцовой охраны. Изуку время от времени с восхищением подглядывал за ним из окон.
Таверны наполнили люди из близлежайших и более дальних городов. Одни приезжали, как зрители предстоящего торжества, а другие в качестве будущих участников. Естественно цены в торговых лавках от такого прибавления подскочили в несколько раз. Из-за чего Бакуго постоянно приходилось сраться за былую стоимость того или иного товара. Айзава все не переставал удивляться его энергии и мелочности.
Королевство гудело.
В день фестиваля салюты пускали в воздух по несколько раз, а шум на трибунах стоял просто безумный.
- Боже, я, кажется, никогда прежде не был в центре такого внимания, - немного неловко смеялся Изуку, пытаясь скрыть свое волнение. - Даже страшновато немного.
Открытие должно было состояться с минуты на минуту, поэтому пока они прятались в одном из коридоров дворца.
Тодороки вместо ответа нежно поцеловал его шершавую ладонь.
- Хаха, спасибо, Шото, - улыбнулся Изуку. Он хотел еще что-то добавить, но появившиеся слуги потащили его дальше по коридору в направление королевской трибуны. Изуку только успел крикнуть "Будь осторожен", как его увели.
Тодороки кивнул в пустоту.
Близилось начало.
Среди незнакомых участников, Тодороки быстро заприметил знакомое лицо. Бакуго приветственно оскалился.
- Выглядишь так, будто ожидал увидеть меня, - усмехнулся он. Бывший русал утвердительно кивнул.
Если он что и знал о сыне ведьмы, так это о его ужасном характере и привычке влезать в любую доступною драку. Так что да, его появление на фестивале было вполне ожидаемо.
- Да чтоб я сблевал медузой... когда ты молчишь это еще хуже, - скривился вдруг Кацуки, и хлопнул своими ладонями. На миг руки Бакуго осветила вспышка, и Тодороки догадался, что ему только что вернули голос.
Он чуть усмехнулся.
- Пожалуйста, не ругайся, - попросил он.
- И все? – фыркнул Кацуки. - Ты, блять, впервые за долгое время можешь разговаривать, но говоришь мне именно это?
Тодороки задумчиво опустил взгляд - раздумывал, что он должен был только что сказать, по мнению Бакуго. Через несколько секунд его осенило. Он уверено поднял голову.
- Да, ты прав. Я должен был сразу поблагодарить тебя за все, что ты сделал.
Кацуки даже отшатнулся от него в непонимании.
- Что? – растерянно вскинулся он. – Чего ты несешь? Я тебя в песок закопаю и илом накрою на фестивале.
Тодороки нахмурился.
- Мне есть за что бороться.
- Тогда не смей поддаваться.
- Хорошо.
Кацуки снова забрал чужой голос.
За пределами ангара, где собрали всех участников, король начал свою речь. И с его первыми словами открылись деревянные ворота.
***
Фестиваль рассчитывал из себя три этапа продолжительностью в три недели. Таким образом, состязания должны были состояться в каждый понедельник.
После первого дня из массы желающих посредством различных испытаний отобрали двадцать человек. Во втором этапе их сузят до десятки, а в третьем до пятерки, которая после дополнительного обучения сможет попасть в дворцовую стражу.
Так что до второго этапа оставалась еще целая неделя, и от нечего делать Бакуго просто ежедневно бесцельно бродил по городу.
Правда, как раз сегодня цель у него таки была.
В последнее время среди двуногих во всю ходили слухи, что, мол, специально для второго этапа соревнований рыбаки выловили из моря настоящее морское чудовище невиданных размеров.
И что сегодня клетку с ним установят на главной городской площади.
Бакуго смотрел на эти рассказы с некоторой долей скепсиса. Скорее всего, в качестве морского чудовища людишки в своем незнании имели в виду обычную белую акулу.
Истинные морские чудовища поедали подобных акул на завтрак, обед и ужин. Обитали на самой глубине океана, в самой ее бездне, а размеры их тела превышали целые острова. И легенды о них передавались от одного морского обитателя к другому в страшных сказках на протяжении многих веков. Из уст в уста. Ну не могли слабые людишки поймать...
...
Кацуки оторопел. Чудовище было огромно.
Правда, когда схлынуло первое впечатление, он осознал, что существо в клетке явно намного меньше того размера, о котором обычно упоминалось в рассказах.
Но, даже не смотря на его размер, это точно было оно - красная чешуя, обхватывающая все тело. Два широких плавника по бокам. Лапы с мощными когтями, в которые с легкостью поместился бы любой русаленок. И вертикальные черные зрачки, что смотрели прямо на него, даже сквозь толщу народа на площади...
"Привет! Ты тоже пришел из моря, да?"
Бакуго вздрогнул от этого вопроса.
От звонкого голоса, что будто отдавался волнами эха.
Несколько быстрых секунд Кацуки заторможено смотрел вперед, даже не понимая, откуда именно были произнесены слова. Казалось, они прозвучали одновременно со всех четырех сторон.
А сейчас вокруг него находилась целая толпа людей…
Бакуго ошеломленно начал оглядываться в поисках говорившего - его маскировку еще ни разу до этого не раскрывали и он был в легком замешательстве.
"Нет-нет, я нахожусь прямо перед тобой"
Бакуго резко глянул вперед, снова встречая взгляд огромной головы чудовища. Мозайка сложилась. Он выдохнул, внутренне злясь на себя, что сразу не подумал о самом очевидном.
С ним говорило чудовище.
Вопросов к этому существу у Кацуки оказалось действительно много, но он решил начать с самого очевидного.
"Эй, если ты меня слышишь, как двуногие умудрились тебя поймать"
"Ммм… я сам подплыл слишком близко. Хотел хоть раз посмотреть на человеческий мир. Ну, а потом засмотрелся чуток…"
Бакуго мысленно взвыл. И этот туда же!! Да что за проклятие ведет эти дурные рыбьи головы на поверхность?
"Наверное, бегство от рутины? От скуки? Разве ты сам здесь не по этой причине?"
Кацуки злобно сжал ладони в кулаки.
"Не смей копаться в моей памяти"
"Чувак, я обычный телепат, а не гипнотизер. Хотя, раз ты так реагируешь, я по-видимому прав"
Чудовище склонило голову на бок в знаке довольства.
Бакуго фыркнул, разворачиваясь в противоположном направлении от огромной клетки.
Чудовище рассмеялось у него в мыслях.
"Эй, рыба-еж, не распускай колючки, продырявишь каждого на площади"
"Я, блять, сам решу, что мне делать"
"Да-да, как скажешь"
Площадь скрылась за поворотом.
***
Бакуго громко хлопнул дверью чужого жилища, где временно проживал на чердаке. Взамен временами помогая на кузнице.
- И как тебе чудовище? - меланхолично поинтересовался Айзава, когда Кацуки начал подниматься мимо него вверх по лестнице.
- Да пошло оно в русалочий хвост!
- Я все не перестаю удивляться твоим рыбацким выражениям, - бросил кузнец.
Бакуго снова хлопнул дверью, усиленно пытаясь выкинуть из головы тот голос с площади. Интонации казались совсем подростковыми и абсолютно не вязались с тысячелетним существом из легенд.
И уж точно тысячелетние существа из легенд не сидят в клетках на городской площади во имя будущей людской потехи.
Двуногие же убьют его на втором этапе.
Рыбьи потроха, это совсем не его дело! Придурок сам виноват, что так проебался.
…
День постепенно сменялся сумерками.
Когда на небе начали загораться первые звезды, Кацуки вылез из постели, тяжело вздыхая. Раздражение на самого себя продолжало скрестись где-то изнутри.
***
- И почему я, блять, должен через это проходить, - ворчал он, делая несколько шагов ближе к клетке и усыпляя на ходу охрану.
Чужие глаза яркими красными огнями светились в темноте.
"Я надеялся, что ты придешь, человек-еж"
Бакуго недовольно скривился.
- Не равняй меня с двуногими, я осьминог, - через прутья решеток он дотронулся ладонью до красной головы.
"А я - Киришима Эйджиро"
Кацуки оставил это без ответа, концентрируясь на магии.
Честно говоря, он никогда ранее не видоизменял нечто настолько большое… Но и оставить это он тоже не мог. Не мог сдаться раз уж какого-то фига приперся сюда.
Иначе он бы не был Бакуго Кацуки.
"Вау, звучит очень мужественно"
- Не копайся в моих мыслях, рыбья голова.
"Но ты сам не назвал мне своего имени"
Магии потребовалось некоторое время, чтобы откликнуться. Однако это все же произошло и чудовище обратилось в обычного с виду человеческого подростка. Голого.
Но Киришиму подобное обстоятельно, казалось, совершенно не волновало, и он с детским любопытством разглядывал собственную ладонь. Сначала внутреннюю мягкую сторону, потом внешнюю. Медленно сгибая и разгибая.
Кацуки подобная медлительность жутко раздражала. Его терпение лопнуло почти сразу.
- Чего ведешь себя, как морская звезда на дне ила? Двигай жопой и пошли уже.
- Еще бы понять, как это сделать, - прохрипел Киришима, медленно вставая на ноги опираясь руками за решетки своей темницы. А в следующее мгновение с легкостью раздвинул железные прутья в сторону, словно те состояли из тонких кустарных веток.
Бакуго даже было восхитился поначалу этой силой, но подобные мысли сразу же померкли, стоило новоявленному человеку не удержаться на ногах и свалиться из клетки прямо на него.
Снова тяжело вздохнув, Бакуго посадил незадачливого головастика на землю, а затем, забрав верхние вещи одного из охранников, переодел в них Киришиму. Тот особо не спорил, с интересом запоминая, как застегивать пуговицы, и в какую сторону надевать штаны. Лишь коротко охнул, когда Бакуго закинул его к себе на плечо, словно мешок картошки с базара, решив, что так добраться до временного убежища будет намного быстрее.
- А ведь звезды совершенно не изменились, - тихо произнес Киришима.
Все еще продолжая виснуть на чужом плече, он, задрав голову, смотрел на темное небо.
- Они такие же маленькие и далекие, как тогда, когда я смотрел на них со дна моря.
- Придурок. Море - суша, нет никакой разницы. В конце - концов, ты всегда придешь к тому, отчего ушел, - выдохнул Кацуки, опуская взгляд на дорогу под своими ногами.
Наверное, поэтому Старуха и перестала превращать русалок в людей.
Все это было слишком глупо.
Слишком бессмысленно.
- А вот и неправда! – воскликнул Киришима. - Даже у одного и того же могут быть разные результаты, я уверен в этом. Эээ… точно! Мы с тобой в иной вариации могли никогда и не повстречать друг друга.
Бакуго снисходительно кинул взгляд на чужую темную спину.
- Нашел чему радоваться. Ты, между прочим, отныне мой слуга и не имеешь права делать то, чего тебе захочется. Вечное рабство. Не самая лучшая доля, а, придурок?
Кацуки ожидал чего угодно - просьб, хныканья, угроз. Но Великий Посейдон, никак не смеха.
Сначала Киришима просто еле слышно захихикал, и Кацуки поначалу не придал этому особого внимания, но через несколько секунд эти звуки переросли в полноценный смех.
Задыхаясь, Киришима выдавил:
- Ты точно рыба-еж. Это в какой-то степени даже мило, знаешь.
- Чего? - оторопел Кацуки. – С головой все в порядке? Как при такой придурковатости ты вообще смог догадался, что я не человек? Утром на площади от двуногих было не протолкнуться.
- По запаху, - просто ответил Эйджиро. - Они пахнут людьми, а ты морем. Домом, - он длинно лизнул Кацуки в шею, отчего тот ощутимо вздрогнул и еле сдержал желание сбросить чудовище с плеча. От криков его останавливало только осознание, что их мог кто-либо заметить из окон.
- Кстати, я вовсе не головастик, - Киришима все еще продолжал говорить. – И по твоему вкусу можно определить, что мы почти ровесники.
Бакуго все же не выдержал и скинул несносное существо на землю. С особым, садистким удовольствием.
***
Замок гудел от чужого волнения и разговоров. Еще бы, чудовище пропало прямо с площади! Огромное многотонное существо просто взяло и исчезло из клетки.
Разумеется, эти волнения не обошли и Мидорию.
Только встав с постели, не успев даже сходить с утра в купальню, он уже нервно пытался предугадать, куда могло направиться морское чудовище, и какие с этого будут последствия. А он ведь с самого начала был против решения совета выловить из воды то существо.
- И хорошо, если оно снова решило вернуться обратно в море, - бурчал он вслух, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Шото в это время с ленивым видом пытался расчесать его непослушные кучерявые волосы.
Принц всплеснул руками.
- А если оно направилось в горы? Крестьяне же выгуливают в том месте скот, и посевы находятся невдалеке… Мне нужно, нужно...
Тихо вздохнув, Тодороки подошел к кровати принца, сдернул с него покрывало и в два шага обмотал им Изуку. Оставил на поверхности он только взлохмаченную голову и обнял этот кокон сзади. Мидория звонко рассмеялся.
- Да, ты прав, - он расслабил плечи. - Сначала определенно нужно успокоиться, иначе я только посею лишнюю панику среди населения. Спасибо, Шото.
Тодороки кивнул, отпуская Изуку и снова начиная расчесывать его волосы.
Через десять минут Мидория задумчиво протянул.
- А у тебя не возникало случайной мысли, что оно могло как-то изменить свой облик и просто вылезти из клетки?
Ладони Шото на секунду дрогнули, но он надеялся, что Мидория спишет это на реакцию от своего предположения.
Честно говоря, Тодороки был рад, что Бакуго вмешался во все это и спутал карты организаторам второго этапа. Даже ради Изуку ему определенно не хотелось причинять вред своему беззащитному в этом мире сородичу. И он знал, принцу такое избиение тоже совсем не понравилось бы.
Так что Шото оставалось лишь пожимать плечами на подобные предположения, и про себя надеяться, что чудовищу хватит терпения, чтобы вытерпеть характер сына ведьмы.
***
У Кацуки определенно кончалось терпение.
Киришима ежесекундно творил просто неописуемую хрень: он гонялся за насекомыми, вырвал у деревянной телеги колесо голыми руками, взял с одного из прилавков лупу и облизал ее на глазах у продавца.
Ему все нужно было потрогать, пощупать, погрызть, прокомментировать, и под конец дня Бакуго готов был выть и признать, что это чудовище являлось самым настоящим ЧУДОВИЩЕМ.
Кацуки пробовал орать в ответ, Киришима веселился. Пробовал бить, Киришима смеялся и так хлопал Бакуго по спине, что у того вылетал весь кислород из легких.
От безнадеги Кацуки даже пробовал лишить его голоса, но тот тут же начинал терроризировать его своей телепатией, и это оказалось еще хуже, чем вечные разговоры.
- Бакуго, смотри-смотри, какие красивые водоросли, - кричал Киришима, стоя около одной из цветочных лавок. Продавщица сразу же начала его поправлять, что это не водоросли, а цветы. А интересующие его бутоны называются розами.
С последующим названием цены разумеется.
Деньги. Еще одна вещь в которой Киришима абсолютно не разбирался.
***
- Ты че, никогда не бывал в русалочьих городах? Это же элементарный обмен товара, - раздраженно уточнил Бакуго на второй день их знакомства. В ответ Киришима отрицательно качал головой.
- Русалки остерегаются моего народа. Мы большие и можем с легкостью проглотить любую из них… - он погрустнел. – По-правде, я совсем не хочу никого пугать.
***
"Нашли кого бояться. Право, не русалки, а рыбки-гуппи какие-то", - фыркнул про себя Бакуго, наблюдая, как Киришима добродушно покупал цветок в небольшом горшке и обещал продавщице, что будет о нем заботиться.
Эйджиро повернулся к нему.
- Его можно поставить на подоконник. Я видел, во многих человеческих домах так делают.
Разумеется, подоконник он имел в виду на чердаке Бакуго.
Следующим утром, как Кацуки привел Киришиму в дом, Айзава без слов вручил последнему в руки лопату и велел работать. Тот, потрещав о великолепности огня, сразу же начал махать инструментом. Причем делал он это настолько визуально легко, что Бакуго невольно начало глодать восхищение перед подобной силой.
А Айзава, положив руку на плечо Бакуго, внезапно сказал, что наконец-то и от его ученика есть какая-то польза. Кацуки взревел и снова пообещал, что однажды непременно скормит его муренам.
Айзава лишь в очередной раз ответил, что ненавидит воду.
На том и порешили.
А Киришима отныне жил с Кацуки на чердаке. И он ожидаемо оказался весьма активным соседом.
Он шумел. Прыгал на кровати. Передвигал мебель, как ему захочется. А ночью перебирался с пола, куда его отпинывал Бакуго, обратно на постель.
Говорил, что среди его соплеменников принято спать одной кучей, ведь на глубине холодно и туда не достают лучи света.
Но Бакуго подозрительно казалось, что дело вовсе не в этом. Особенно, когда Киришима пробирался горячими ладонями ему под рубашку или клал голову на плечо, дыша ему прямо в жабры.
Даже чувствуя эти прикосновения через пелену сонливости, Кацуки каждый раз жарко передергивало.
И однажды, когда Киришима снова переполз к нему с пола, крепко обняв, Бакуго вспомнил, что его уже давно не донимала скука.
А вскоре и он провалился в глубокий сон.
***
В конце – концов, после всей шумихи, дело о пропавшем чудовище замяли.
Жители решили остановиться на мнении, что некто уж чересчур сердобольный напоил охрану до состояния не стояния, а затем открыл клетку, выпуская монстра обратно в море.
Вот вам и весь фокус с якобы исчезновением.
Хотя принца все же продолжали тревожить несколько сломанных решеток у клетки. И он еще какое-то время рьяно строил близкие к своей сути догадки.
Тодороки догадывался, что Изуку находил в этой загадке какое-то свое собственное удовольствие. И вполне возможно Тодороки и подкинул бы Изуку парочку наводящих книг из королевской библиотеки, но их обоих здорово отвлекала подготовка ко второму этапу фестиваля.
***
- Бег с препятствиями? Какого хрена? Что за тупица до подобного додумался? Сразу видно, что организаторы – двуногие, - рычал Бакуго, злобно глядя на стенд с вывеской завтрашнего соревнования. Конечно, с самого начала было очевидно, что ничто не сможет заменить драку с морским чудовищем, но ЭТО?
На его плечо легла рука хохочущего Киришимы. Бакуго со злорадством вспомнил, как тот вчера ныл, валяясь на кровати, что из-за пропуска первого этапа он не сможет участвовать во втором.
Правда, радоваться подобному идиотскому соревнованию явно…
- Неужели кто-то беспокоится, что запутается в ногах, а, Бакуго?
Кацуки вспыхнул мгновенно, тут же хватая Киришиму за ворот рубашки и начиная возмущаться ему в лицо. Тот факт, что прямо сейчас они были окружены людьми, как обычно его не волновал.
- Трезубец тебе в жопу, Киришима! У меня восемь ног. Восемь! И бег на двух для меня ничто.
- Значит, будет совсем не мужественно, если ты не придешь первым? - ухмыльнулся Киришима.
- Естественно я приду первым.
- Тогда буду болеть за тебя, - Эйджиро радостно улыбнулся.
Бакуго отпустил его, пряча ладони в карманы штанов и начиная проталкиваться сквозь людей к дому Айзавы.
Теперь второй этап не казался ему ничтожной вещью, и он обвинял в этом Киришиму. Чертов дерьмоволосый манипулятор.
Сзади не было слышно знакомых шагов, и Кацуки оглянулся, проверяя, не начало ли чудовище снова творить неведомую херню. Но Киришима просто стоял на одном месте, не видящим взглядом уставившись в сторону замка.
А в следующую секунду быстрыми шагами направился в сторону Тодороки Шото.
Кацуки нахмурился. Как королевская прислуга Двумордый знал все о втором этапе заранее, так что ему не было смысла выходить сейчас в город.
Погодите, че этот Дерьмоволосый собирается сейчас сделать?
Киришима чуть ли не бегом подбежал на запах другого морского обитателя, радуясь очередному сородичу, пусть и принадлежащего к другому виду.
- Ты же тоже, - возбужденно воскликнул он. Намереваясь если не понюхать, то непременно лизнуть соплеменника.
Но не успел он до него дотянуться, как был остановлен Бакуго, что схватил его за рукав рубашки, дергая на себя. Над ухом слышалось его раздраженное рычание.
- Даже не смей переносить его микробы на меня!
Киришима устало застонал, совершенно не понимая, по какой причине Бакуго так волнуют различные прикосновения и личное пространство. Ведь прикасаться к другому - довольно веселое и приятное занятие! И тем более…
- Это же простое приветствие.
- В подводной бездне я видал такие приветствия.
- Но я и приплыл оттуда!
Тодороки облегченно выдохнул, стоило этим двоим в перепалке о нем забыть.
Честно говоря, сегодня Изуку хотел посетить город без официального сопровождения, поэтому сейчас Тодороки ожидал его у черного выхода. Он даже специально надел черную накидку для отвода глаз... правда эти двое его все равно узнали. Шото было даже немного обидно за свою маскировку.
Но он не мог не признать, что очень даже рад их видеть. Было довольно любопытно познакомиться с морским чудовищем. Пусть Бакуго и не спешил пока представлять их друг другу.
А еще его немного волновало, что Изуку мог выйти сюда с минуты на минуту.
А. Уже.
Мидория был одет в обычную крестьянскую одежду, в которой выглядел довольно повседневно и даже как-то по домашнему. Но, все же, Тодороки с сожалением осознал, что не узнать в ней принца было просто невозможно. Кажется, они оба не до конца продумали этот момент с маскировочной одеждой.
Изуку тем временем остановился в дверях. Он в замешательстве оглядывал двух парней возле Шото, один из которых совершенно точно являлся участником фестиваля. А вот второго он, вроде как, встречал впервые. Он с интересом склонил голову набок.
- Вы друзья Шото, да? - сделал он осторожное предположение. Участник номер семнадцать – Бакуго Кацуки тут же развернулся в его сторону, высокомерно глядя сверху вниз.
- Раздери тебя мурена, какие к черту друзья? Этот полудохлый - мой слуга и он должен мне по гроб жизни.
Изуку впал в некоторый ступор от подобного громкого заявления. Он даже почти не заметил, как второй парень ощутимо хлопнул его по плечу, смеясь над чем-то своим.
- Спокойней, этот парень рыба-еж, - другой рукой незнакомец указал на Бакуго. - Так что да. Считай под “слугой” он подразумевает, что не прочь подружиться с этим человеком.
Тодороки кинул на Бакуго скептичный взгляд. Тот в ответ заскрипел зубами и качнул головой в отрицании. Тодороки ответил облегченным взглядом.
- Я так рад, - обрадовался Изуку, обращаясь больше к Киришиме, так как внезапно почувствовал в нем родственную душу. - Шото тоже плохо ладит с окружающими, и я немного беспокоился из-за этого.
"Серьезно? Ты жалок", - молча усмехнулся Бакуго.
"Уж кто - бы говорил", – взглядом ответил Тодороки.
- А ты, правда, человеческий принц? – в восторге спросил Киришима.
- Ну да. Вы не отсюда, верно?
- Ммм... – Эйджиро задумался. – Можно сказать, мы из деревни у моря.
Изуку радостно развернулся, совершенно выбрасывая из головы, что хотел сегодня отправиться на секретную вылазку в город.
- Я обожаю море! – воскликнул он восторженно. – Можешь, пожалуйста, рассказать какие-нибудь сказки из своей деревни или что-нибудь подобное?
Киришима улыбнулся не менее энергично.
- А в вашем королевстве есть подобные истории?
- Конечно! Есть целая книга, посвященная именно легендам нашего замка, - он хлопнул ладонью по черному камню сооружения. – Поднимемся в библиотеку?
Через секунду они пропали в глубине замка.
Тодороки обвиняюще ткнул пальцем Кацуки в грудь.
- А я, блять, откуда знал... - растерянно отозвался тот. – Пошли, че стоишь!
И они тоже исчезли в темном проходе.
***
- Привет, что делаете? - весело спросил Эйджиро, облокачиваясь о проем комнаты. Бакуго удивленно поднял голову от противоположной стены. Он думал, Старуха уже никогда не выпустит его парня из своих загребущих щупалец.
- Лично я убеждаюсь, что мой брат совершенно не умеет рассказывать сказки, - вредно фыркнула девочка, почти по взрослому складывая руки на груди.
Киришима тихо рассмеялся, слишком по-Бакуговски выглядело это фырканье. Словно семейная черта, что передавалась по наследству вместе со светлыми волосами, магией и щупальцами.
Киришима даже невольно задумался, перейдут ли эти черты их с Кацуки детям. Конечно, об этом задумываться было немного странно, но Мицуки как-то вскользь упоминала, что с их колдовством…
Нет, зачем он вообще об этом подумал.
Не удержавшись, Эйджиро смущенно спрятал горящее лицо за ладонью, закрывая нос и щеки. К его счастью Кацуки сидел спиной к проему двери и ничего подозрительного не заметил, продолжая вопрошать, что именно не понравилось мелкому капризному головастику в чертовой сказке.
- Голос! Противный осьминог вернул бедному русалу голос?
"О, кажется, я понял, кто является у нее фаворитом", - засмеялся про себя Киришима.
- Отдал, он отдал - недовольно буркнул рассказчик. - Но только затем, чтобы понаблюдать за рыданиями недо-принца.
- Рыданиями от счастья, - быстро вставил Эйджиро, взмахивая хвостом. Сейчас это было то малое, что осталось от его настоящего облика.
- А фестиваль? Кто победил на фестивале?
Бакуго победно вздернул подбородок.
- Конечно осьминог. Кто же еще?
- КАК? - в ужасе вскричал ребенок. - И осьминог стал рыцарем принца?
- Что? - с не меньшим ужасом вскричал Кацуки. Эйджиро от беззвучного смеха потихоньку начинал сползать по стене.
- Да никогда он не станет слугой этой Морской капусты, - воскликнул Бакуго. – Именно это он и сказал после своей грандиозной победы.
Киришима хрюкнул, подходя ближе и полностью дополняя рассказ.
- А потом его посадили в тюрьму за оскорбление королевской власти. И принц еле-еле убедил тогда своих советников, что это просто неудачная шутка.
Бакуго недовольно толкнул его локтем, но Эйджиро уже было не остановить. Нет, конечно, когда это произошло, он здорово волновался, но сейчас вспоминал все произошедшее с улыбкой.
- И когда его выпустили, то дали специальную грамоту с приказом, чтобы тот больше никогда не смел шутить в их стране. Я до сих пор храню тот листок в своем сердце, - Киришима от умиления сжал ладонь в кулак.
- Вообще-то я не шутил, - совсем не слышно пробурчал Бакуго.
Эйджиро подхватил предыдущий рассказ.
- И с тех пор русал снова обрел голос. Стал главным рыцарем - вечным спутником и верной правой рукой принца. А принц, передал бразды правления своему старшему брату - не менее хорошему человеку, чем он сам. А после, отправился со своим любимым рыцарем на поиски приключений, о которых так давно мечтал и зачитывался в своих книгах.
Осьминога с морским чудовищем тем временем выдворили из страны за очередное хулиганство, и они снова отправились в море, чтобы использовать талант осьминога на собратьях чудовища, что всегда мечтали хоть раз посмотреть на русалочий город.
- Так что видишь, - он мягко толкнул девочку в плечо. - Эту магию можно использовать не только в злых целях.
- Вау, как круто! - восхищенно произнес ребенок. - Ты рассказываешь намного лучше! Пожалуйста, в самый-самый последний раз, расскажи еще что-нибудь.
- Ммм… о чем хочешь послушать? Иди сюда, - Киришима взял девочку на колени. Честно говоря, он немного удивлялся, что ни ее мама, ни Кацуки так никогда не делали. В его семье всегда было принято сворачиваться клубком вокруг детенышей, даже если те являлись чужими.
- О том же самом! - воскликнула осьминожка. - Только, чтобы было о любви, а не как эти две прошлые.
Бакуго вопросительно нахмурился в недоумении.
Киришима в ответ пожал плечами, предполагая, что, возможно, она имеет в виду романтику. Он не был в этом силен, но разве секрет любых романтичных историй не в преодолении препятствий?
Тогда...
Эйджиро прочистил горло.
- История эта об одной русалке, о любви и осьминоге.
И жили они долго и счастливо...